Изгой: Замерзающие надежды - Страница 62

К оглавлению

62

Стоящие неподалеку стражники и так подозрительно косились на появившегося странника, облаченного в рваные одежды. Их настороженность была вполне объяснима — одинокий старик подходил к массивным воротам пограничного городка, не откуда нибудь, а прямиком со стороны Диких Земель. Причем, шел один, не имел лошади и оружия. На поясе болтался короткий нож, увидев который, старшина стражников пренебрежительно выпятил губы и одновременно насторожился — он не мог себе представить, что выглядевший столь беззащитным старик, смог преодолеть лиги по Диким Землям и уцелеть.

Из осторожности, свойственной тем, кто не понаслышке знал о смертельных обитателях из Диких земель, мощные ворота всегда были наглухо закрыты. В высокой каменной стене, чуть поодаль от створок ворот, виднелась небольшая железная дверь, к которой Ситас и направился, совершенно не обращая внимания на глазеющих стражников. Стоило старику подойти еще на десяток шагов, когда старший стражник бесцеремонно окликнул непонятного пришельца:

— Эй! Куда прешь доходяга?!

Видя, что незнакомец не откликается и продолжает размеренно шагать, старшина стражников рассвирепел:

— А ну стой! Кому сказано?! — раздувая ноздри, заорал стражник и тут же осекся, наткнувшись взглядом на поблескивающую металлическую пластину с искусно выгравированным драконом изрыгающим пламя.

Убедившись, что стражники хорошенько разглядели пластину, Ситас спрятал ее в складках плаща и вновь зашагал к двери. Больше, его никто не посмел останавливать и губы Ситаса растянулись в угрюмой усмешке, которая тотчас исчезла, когда на его лицо упала чья–то тень. Остановившись в двух шагах от стены, старик поднял лицо вверх и увидел на гребне стены фигуру священника в ослепительно белых одеяниях. Священнослужитель не торопясь вгляделся в пришельца, осенил его священным знаком и лишь тогда, подал знак привратной страже.

За вмурованной в стену железной дверью послышался шум отодвигаемого засова, натужный скрип несмазанных петель и дверь отворилась. Путь в город был свободен.

Накинув на голову капюшон плаща, Ситас молча прошел через дверь и не сбавляя шага, заторопился к виднеющейся вдали вывеске трактира. Он очень спешил — старый маг хорошо знал, что случается с теми, кто подводит Повелителя. Подгоняемый страхом, старик прибавил шагу и вскоре, полы его метущего землю плаща, окончательно исчезли за поворотом.

Не будь Ситас столь напуган, то несомненно заметил бы, слишком внимательный взгляд одноногого нищего, что притулился у стены, в ожидании милостыни. Стоило сгорбленной фигуре в черном плаще удалиться, как нищий калека, к глубокому изумлению стражников, легко встал на обе ноги и помчался в противоположную сторону. Он торопился доставить известие, что седой старик уже в городе.

****

Обветшалая гостиница, расположенная у самой Пограничной стены, как нельзя лучше подходила для целей Квинтеса — он не хотел лишний раз привлекать внимания к безмолвным и грозным ниргалам. Вот уже три дня, как он расположился здесь на постой в ожидании доброй вести, от многочисленной братии нищих и трактирных служек. За любое достоверное известие об старике с лисьим лицом могущем появиться в одиночестве или в сопровождении несколько закутанных в черные плащи воинов, Квинтес пообещал полновесную серебряную монету. По меркам захудалого пограничного селения, это настоящая прорва денег.

Несмотря на то, что Квинтес был выходцем из простолюдинов и не получил образования, он был весьма сметлив и расчетлив. Вместо того, чтобы сломя голову кидаться в неизведанные Дикие Земли, он предпочел выждать и неторопливо расспросить местных жителей.

Именно это пограничное поселение, было выбрано им неспроста — Ситас Ван Мерти прошел через него, когда вел ниргалов за головой Ильсертариота. Квинтес надеялся, что если старик Ситас остался жив, то возвращаться он будет прежним, уже однажды пройденным путем. Городок маленький, расположен на самой границе и поэтому, ни один незнакомец не сможет остаться незамеченным. Как говаривал старый рыбак, приходившийся Квинтесу отцом — правильно заброшенная сеть, никогда не оставит рыбака без улова. Эти слова Квинтес запомнил на всю жизнь. Рыбы он не ловил, но ловчие сети забрасывал мастерски…

Надежды Квинтеса полностью оправдались и сейчас, он внимательно прислушивался к глотающему от волнения слова нищему. От одетого в грязные тряпки бродяги немилосердно несло потом и вонью помойных ям, но сейчас посланнику Повелителя было на это наплевать. Сведения, изрыгаемые вместе со смрадным дыханием, были просто неоценимы. Ситас остался жив и более того — он сейчас в городе! Буквально в десятке шагов отсюда!

Не дослушав излияния нищего, Квинтес бросил на стол серебряную монету и торопливо поднялся на ноги. Повинуясь его скупому жесту, четверка застывших за его спиной ниргалов одновременно пришла в движение и последовала за Квинтесом к выходу. Серебрянная монета мгновенно исчезла в кулаке нищего, поторопившегося покинуть гостиничный трактир, пока хозяин заведения не приказал вышибалам забрать драгоценную монету. Счастливый бродяга и не подозревал, что остался жив, лишь потому, что Квинтес слишком спешил вслед за Ситасом Ван Мерти и не желал тратить драгоценное время на вонючего нищего…

Глава восьмая
Возросшие заботы

Три дня пролетели столь быстро, что я их даже и не заметил. Оно и не мудрено — все мое внимание поглотили неотложные и неизменные проблемы. Все мои робкие мечты о отдыхе, оказались разбиты суровой реальностью. Наши запасы продовольствия и раньше нельзя было назвать обильными, а с появлением в нашей жизни невысоких, но от этого не менее прожорливых гномов, стало казаться, что голод не за горами.

62